Однажды всё закончится. Но чем - загадка.

Сариэлю нравилась эта мысль и он наслаждался ею, покуда смотрел в окно.
Там, вдалеке, солнечные лучи синусоидами ползли сюда, и уже здесь накатывали, словно морские волны на берег, плескались, время от времени озаряя смуглое лицо ██████ брызгами свежей сырости. В аудитории довлел приглушённый свет, и оттого создавалось впечатление, будто снаружи царит зима.

Посторонние шаги Сфинкс услыхал задолго до того, как их хозяйка оказалась в классе.
Как она попала сюда - загадка тоже.
Но, к счастью, не такая сложная, как конец всего сущего; просто попался тёмный коридор. Наверное.
Сариэль сравнительно недавно открыл в себе дар созерцателя и старательно его пестовал, ограничившись в решении мимолётной забавы догадкой на краю сознания, куда влезла до безобразия чёрная, почти что угольная крапинка мрака.

В сущности, у неё не было выбора.
Всё закончится изначальной пустотой - молвили бы его братья, прибавив опосля, что так было бы правильно.
Но это ведь тоже... своего рода загадка.

Сфинкс позволил себе лёгкую, едва заметную улыбку и плавно повернулся на месте, практически не меняя позы; словно он стоял на вращающейся платформе и невидимый ассистент только что дёрнул рубильник.
Перед ним вдруг возник █████.

Ох.
Сфинкс склонил голову набок, смахнув улыбку с лица, вернув привычную, гранитную серьёзность, граничащую с надменностью.
В самом деле.
Он умел смотреть на вещи под другим углом, и хотя местные пространства не пугали его с самого начала - впрочем, Сфинкс разучился бояться вообще, и уже давно, - так он получал картину, достойную пера видного импрессиониста, и следом за тем начинал замечать... нет, не закономерности, но понимаемости; что-то, убегающее за пределы доступных человеческих слов.

Чутьё его не подвело.
Вернув голову в привычное, ровное состояние, Сфинкс скрестил руки на груди и продолжил испытующе смотреть на ученицу.

Она ведь тоже всё поняла, надо полагать.
Стало быть - к чему лишние слова?
Пусть решает загадку. Он, Сфинкс, не имеет никакого права лишать девицу игры.

Сфинкс, когда он ничего не делает, запросто может принимать каменный вид и ждать столько, сколько потребуется.
Этому ████████ научился давно, ещё в древнем Египте, и пока одни думали над загадками, другие занимались творчеством. Сфинкса подобное всегда изрядно веселило, хотя внешне он оставался совершенно неприступным.

- Похвальный оптимизм. - Ответил Сфинкс вместо приветствия.
Синусоидальный свет за окном продолжал волноваться; голос учителя звучал тепло, обволакивающе - такой жар исходит от печи в крематории.

Последующие слова Тарьи Сфинкс мысленно помял, пожевал да выплюнул.

Будучи себе на уме, ███████ пуще прочих понимал нежелание ████ чужих вмешательств в собственный замысел.

- Ты... предпочитаешь не слишком много думать, так? - Сфинкс звучал беззлобно, но отчего-то холода в его тёплом голосе хватило бы на то, чтобы спасти Землю от грядущего глобального потепления. Новым ледниковым периодом.

Губы █████████ ненадолго изогнулись в тонкой улыбке - увидев такую, невольно задумаешься о том, чтобы позвонить в полицию.
Хотя вообще-то Сфинкс даже не пытался выглядеть угрожающе, и спрашивал скорее из любопытства; он ведь любил не только загадывать, но и наоборот. Следовательно, хорошо знал, сколь сладкими могут быть ответы.

- Значит, всё? Вообще всё? Значит, полагаю, ты уже знаешь полноту всего, так? Твои вопросы - они удовлетворят весь твой аппетит или только часть его? Впрочем, не отвечай.

Сфинкс умудрялся выглядеть улыбающимся и страшно самодовольным, даже не улыбаясь, и никак не демонстрируя тщеславия своим лицом.
Битвы словом - что может быть интереснее? А там, глядишь, и до настоящих загадок добраться можно.

- Давай попробуем посмотреть на твои вопросы с другого угла. - Предложение звучало безотказно. - Ты родилась здесь? Всегда собиралась стать демоном?

Подобно тому, как Тарья подступалась осторожно, сам Сфинкс действовал скорее из соображений веселья.
Позабавиться будет нелишне, размять разум - тоже. Ещё ████████ завещал.

Всё это время Сфинкс оставался совершенно недвижим. Если не брать в расчёт иллюзорную улыбку.
Тем большей загадкой становилось ощущение, подступающее к горлу Тарьи; словно большие пальцы осторожно сжимали его, почти что поглаживая. Угрозы за ними будто и не было, но и ненависть, как известно, когда-то была любовью.